Доклад Валерии Пороховой (Россия)- Действительный член Российской Академии Естественных наук, профессор, ученый-исламовед

Доклад Валерии Михайловны Пороховой (Россия)
Действительный член Российской Академии Естественных наук, профессор,  ученый-исламовед

 
Мы живем в критический момент мировой истории – время, когда человечеству предстоит сделать серьезный выбор своего будущего. Мир в своем огромном великолепии жизненных форм и укладов становится все более хрупким и взаимозависимым перед лицом общей судьбы,
когда на нас обрушиваются серьезные природные катаклизмы, с одной стороны, и критические перемены в жизни социума, с другой. И не надо обращать взоры к Небу и спрашивать “За что?”, так как всё, что происходит вокруг, сделали наши собственные руки по велению нашей же исключительно потребительской и безответственной похоти. Забыты и ушли в небытие мудрость веков, кодексы чести и этики, богатый опыт в оценке причинно-следственных связей, формировавшиеся усилиями мудрецов и свитками (небесных) наставлений. И сегодня, здесь и сейчас, в этот чрезвычайно важный момент мировой истории, все, что нам нужно, это осознать масштаб и предметность неверно принятых решений и, прекрасно зная, по какому принципу и руководству они принимались, внести принципиальные поправки по претворению этих решений в жизнь. Для этого настоятельно необходимо понять всю степень нашей общей ответственности и, как следствие, ответственности друг перед другом и перед будущим наших отпрысков.
Наши вызовы окружающей среде, наши социальные, экономические, духовные и культурные притязания взаимозависимы, и это поможет нам выбрать приемлемые, в рамках разумности, решения и перед лицом общей судьбы выстроить парадигму устойчивого глобального порядка. Совершенно очевидно, что приоритетом в этом направлении является выстраивание согласованной политики примирения между мусульманским и не-мусульманским миром.
Я сделала это небольшое вступление с тем, чтобы означить линию моего подхода к той теме, которую мне предстоит освещать. Итак, проблема примирения между мусульманским и не-мусульманским миром. Здесь, прежде всего, нам необходимо построить надежно-безопасное пространство, куда можно было бы пригласить все заинтересованные стороны данного проекта, обеспечив тем самым возможность для самого тщательного исследования реально существующих, но зачастую умалчиваемых последствий конфликтов, которые возникали в прошлом и могут возникнуть в будущем. Сюда должны быть привлечены авторитетные эксперты обеих сторон для консультативных оценок прошлых событий с последующим введением в практику будущего их рекомендаций. Я полагаю, у нас достаточно сил и ресурсов в рамках наших многочисленных и крайне заинтересованных общин, для выстраивания цивилизованных отношений по вопросу религиозной нетерпимости или, скорее по вопросу отсутствия, по словам Л.Н.Толстого, религиозного разумения, и, как следствие, предотвращения религиозных конфликтов, переходящих в открытое или подпольное вооруженное противостояние. В военных действиях, развернутых по всей нашей земле, в равной степени задействованы военные и гражданские лица; и те, и другие несут огромные потери и увечья и платят невообразимо высокую цену за какую-то мистическую роль и сомнительную надобность войны в национальной жизни стран, навязанную нам предприимчивыми политиками.
Межкультурные и межрелигиозные инициативы призваны содействовать прочным и долговременным обязательствам сторон, скрепленным не только юридическим, но и духовным формуляром Господних Откровений, которые по естеству своему строго запрещают неугодное Богу разобщение и исключительно всегда настаивают на Богоугодном единстве человечества и обязательном исполнение базовых нормативов всех Книг: не убий, не кради, не лжесвидетельствуй, не лихоимствуй и т.п. Серьезной составляющей, которая может сопровождать наши усилия в этом направлении, должно стать искусство как творческое выражение наглядного восприятия изменений, которые имеют место быть. Используя ресурсы искусства для художественного наполнения нашей социальной работы на поприще высшей справедливости, мы прикасаемся не только к сердцу человека, но апеллируем и к его разуму. Наше культурное изобилие – это бесценное достояние веков, и наш долг осознать его значимость и уберечь традиционное знание и мудрость всех народов и культур от циничного вторжения прытких “новодеятелей” с национальными, религиозными, социальными и, наконец, политическими пристрастиями. Разумное приятие многоликого культурного разнообразия никоим образом не предусматривает тенденциозно-пристрастного хамства, оскорбления и надругательства, с которыми мы столкнулись совсем недавно в печально-известных карикатурах еврейского художника на мусульманского пророка Мухаммада, в голливудских инсинуациях на миссию Иисуса Христа и т.п., что не оставило никого равнодушным и вызвало беспорядки и агрессию по всей Европе и миру в целом. Это - яркий пример того, как политические и этнические преференции одерживают верх над нашими долгими дискуссиями о культуре духа, о понятии чести, об этике и уважении.
Помню, как незадолго до жестокого взрыва “Twins” в Нью-Йорке была совершена террористическая атака на Торговый Центр того же Нью-Йорка, жертвами которой стали свыше 100 человек. Все СМИ описывали это событие, как совершенное мусульманами. Спустя буквально несколько месяцев подобный взрыв прогремел в Оклахома-Сити с примерно тем же количеством жертв, но на этот раз СМИ однозначно указывали, что взрыв был совершен двумя американцами. Очень странная компиляция, не так ли? В первом случае в оценку события была введена религиозная составляющая, во втором – национальная. Не правда ли, очень любопытная избирательность?
Все мировые монотеистические религии названы именами их явителей: Буддизм, Зороастризм, Иудаизм, Христианство. Единственная религия, которая в самом своем названии несет четко сформулированный словарный смысл, это Ислам. Толковый арабо-арабский словарь, (а равно англо-английский, франко-французский и т.п.) дают словарное значение этого слова: мир, спокойствие, безопасность, умеренность исключительно во всем. Корневое значение СЛМ (слово “Ислам” без огласовки) не несет ни малейшего намека на любую степень агрессии или беспорядка. И когда масс-медиа говорят об исламском терроризме, исламском экстремизме, они должны понимать, что при переводе кальки “исламский” на любой иностранный язык, в частности на русский язык, мы получаем: “мирный; безопасный терроризм; умеренный экстремизм”, а в английском соответственно: “peaceful terrorism; moderate extremism”, что безусловно становится филологическим вздором, бессмыслицей и красноречиво свидетельствует об удивительной безграмотности и невежественности международных СМИ
В том же словаре мы находим одно-единственное значение слова “мусульманин”: человек, уверовавший в Бога или, просто, верующий.
Пророк Мухаммад сказал: “Как только мусульманин совершает убийство одной единственной невинной души, он перестает быть мусульманином и никогда не почувствует запах Рая”. И здесь мне бы хотелось добавить: убийца равно перестает быть и иудеем, и христианином. Убийца должен быть привлечен к суду. В этой связи важно подчеркнуть, что когда СМИ называют террориста “мусульманином или шахидом” они, с одной стороны, дискредитируют эти два слова, которые чрезвычайно значимы для каждого мусульманина, с другой же – чтят и славят этого террориста в глазах его сообщников и их семей.
Тенденция к религиозному возрождению в современном Исламе отражает ход социальных перемен в исламском мире. Социальная память радикальных мусульман, зовущих к реставрации Ислама во всей его полноте, исходит из глубины коллективных устремлений к “Золотому веку” Ислама, когда уровень цивилизации мусульманских общин, их беспрецедентная образованность, утонченность и творческий порыв были характерны для них еще за несколько веков до начала эпохи Возрождения в Европе. Ценность этого исторического достижения была сведена на нет очевидным провалом власти, то есть в отсутствие государственной машины религиозного управления, осуществление Господнего проекта по установлению Единого Божественного правления на земле было вверено и продолжает оставаться у непрофессиональных энтузиастов, не обладающих при этом исполнительной властью. Положение осложняется и полным отсутствием мусульманских лидеров мирового масштаба, наделенных полномочиями осуществлять надзор над религиозной жизнью или же выражать официальную исламскую
точку зрения, сравнимую с той, которую выражает Папство или избираемое руководство церковных общин. Все это в комплексе предопределяет неспособность власти обуздать религиозный конформизм. Воспитанные в традиционном духе улемы (ученые по религиозному законодательству) оказались неспособными инкорпорировать современные реформаторские идеи общества в традиционную доктрину, игнорируя многовековую мудрость, позволявшую улемам прошлого вписывать нормы Закона (“шариата”) в реалии политической власти и в ситуации повседневной жизни. При этом традиционные формы исламской духовности, которые когда-то были так изысканно представлены братствами суфиев, отягощаются до неузнаваемости идеологизацией на политическом уровне с использованием чуждой Исламу символики. Этой идеологии, которую часто называют “исламским фундаментализмом”, больше подходит название “исламизм”, где латинский суффикс “-изм” удивительно точно отражает трансформацию истинно исламских реалий в политическую идеологию, лишенную духа и буквы Господнего
Руководства. Исламизм – это не Ислам! И это важно понять, хотя границы, разделяющие эти два понятия, часто размываются самым изощренным образом в угоду политическим интересам определенных властных образований.
Но ведь всякое властное образование, всякая государственная структура, всякая политическая формация имеют строго означенное пространство, ограниченное рамками географии, времени, научно-технического прогресса и, наконец, национального менталитета, причем все из них эволюционируют и потому, исчерпывая свою надобность, со временем, уходят в небытие. Единственное пространство, не подверженное эволюционированию, это культовые чувства верующего человека, вдохнутые в него Творцом нашим и заложенные в нем навечно.
Культовые чувства являются не только священными для каждого верующего человека, но и мощным объединяющим фактором, а потому неправомерное увязывание религии человека с геополитическими и финансово-экономическими интересами властных структур, попытки навязать верующим людям ответственность за безответственное поведение их “единоверцев”, увязывание поведенческой линии человека, исповедующего нормативы своей религии, с кровавой стратегией террористов “от религии” могут стать идеологическим инструментом межцивилизационного противостояния и запустить механизм глобальной межрелигиозной конфронтации.
С учетом того, что исполнители терактов – выходцы из мусульманских стран, они реально угрожают и мусульманам, и Исламу в целом. Пересмотр понятия “джихад”, перевод его из плоскости личного усердия мусульманина на пути к Истине в плоскость вооруженной борьбы с “неверными” в том числе с мусульманами, не разделяющими их взгляды, утверждает несвойственное Исламу право на неповиновение, бунт, смуту (“фитна”) – одним словом утверждает правомерность “фитны”, хотя в Коране декларируется, что “фитна – хуже смерти” (Коран, гл.2, ст. 217), а основатель радикального мазхаба (юридической школы) Ибн Ханбал утверждал, что “фитна” разрушает устои веры и общественной морали, и настаивал, что принятие даже плохого правителя лучше, чем “фитна”.
Как мы видим, наши расхождения имеют гораздо более глубокие формы, чем кажется на первый взгляд. С другой стороны, они поразительно взаимосвязаны! И эта удивительная соотнесенность наших культур основана на одном и том же феномене, общем исключительно для всего человечества и изложенном в двух Великих Книгах: Святой Библии и в Священном Коране, где практически все цивилизационные постулаты имеют один и тот же источник происхождения: скрижали с текстом Закона, переданного Всевышним пророку Моисею, этика исполнения этого Закона на практике в Евангелие Иисуса Христа и Коран, который сводит в один устав Закон Торы, этику Евангелия и сентименты других религиозных культур. Таким образом, для уже сформированного всеми предыдущими Писаниями образа религиозного сознания Коран устанавливает единый свод законоуложений, назначенный для глобального использования. “И до тебя (о, Мухаммад!) ,поистине, посланников Мы слали и Мы поведали тебе историю иных из них, историю других тебе не рассказали. Но никому из них не подобало являть знамения иначе как с Господнего соизволения.” (Коран, гл.40,ст .78). “И не вверяется тебе ничто, что до тебя другим пророкам не вверялось.” (Коран, гл. 41,ст. 43). Ислам принимает это как абсолютную истину, как Господний Промысл (God’s Providence), высшей целью которого является не разъединять, а объединять. Более того Ислам единственная религия, которая не претендует на свою “единственность”: “Но как они тебя (о, Мухаммад!) судьей поставят, когда у них есть Тора – Суд Аллаха,- в которой им даны все повеления Его... И это Мы, кто низвели им Тору, в которой правый путь и свет.” (Коран, гл .5, ст. 43-44). “По их следам отправили Мы Ису, сына Марйам, чтоб истинность Закона (Тора) утвердить... Ему Евангелие Мы послали, в котором правый путь и свет и подтверждение того, что до него ниспослано в Законе"... “Мы Книгу в истине тебе (о, Мухаммад!) послали для подтверждения того, что прежде из Писания пришло, для охранения его от всяких искажений.” (Коран, гл .5, ст. 46-48).
“И если бы Господь не отражал одних людей, (что злы в своих деяниях), другими, (что в делах своих добры), то были б снесены монастыри и церкви, синагоги и мечети, в которых Его имя поминается сполна. Господь, поистине, поможет тем, кто правдой Его делу служит!” (Коран, гл. 22, ст.40)
Только непререкаемое следование этому Закону сможет обеспечить миру ту желанную безопасность и стабильность, о которой столь долго стенает наше мировое сообщество, причем диктат этих Книг должен быть освобожден от вмешательства человеческого фактора, от вмешательства тех, кто присвоил себе право их толковать, либо мерить своей мерой степень их приложения на практике. Именно такой подход мог бы лечь в основу формирования нового поля основополагающих ценностей, положенных в основу этического фундамента нового мирового порядка.
К нашему величайшему огорчению и печали, сама жизнь часто создает напряжение в тех самых, казалось бы идентичных ценностных ориентирах, рассматривая их через мощнейшую призму социального, геополитического и, наконец, религиозного пристрастия. Это может потребовать Hobson’s Choice (выбора поневоле). Многие из этих ориентиров как в Европе, так и в Америке претерпели значительную трансформацию, а чтобы быть более точными – достаточно ощутимую девальвацию: так, смертная казнь трансформировала в более мягкие вердикты, подкуп, займы и залоги, процентные ставки, противоестественный грех (мужеложество), алкоголь, и многое-многое другое мощным фронтом вошли в нашу повседневную жизнь. И когда мы поднимаем вопрос, почему мусульмане испытывают большие трудности при ассимиляции в Европе, ответ не заставляет нас долго ждать – он очевиден и не двусмыслен: они следуют Господнему Руководству – одежда, скрывающая сексуальные прелести, полный запрет на блуд, свинину, алкоголь, наркотики, одним словом на всё недозволенное в
Законе. И если мы позволяем себе нарушать Закон, это наша проблема, и мы должны быть готовы платить за нее.
В этой связи особую важность приобретает вопрос о причастности религии к экстремизму и международному терроризму. Ортодоксы от любой религии посягают на вневременной, внепространственный, вненациональный вектор Господних Откровений, желая вернуть его к ценностям институтов былых времен, тем самым перечеркивая фактор эволюции, заложенный изначально в Господний Промысел (God’s Providence), торпедируя разом и научно-технический прогресс, и нравственное воспитание на уровне сознательного принятия Господней идеологии.
Несравненная мудрость заветно-запретных нормативов, заложенных в фундаментальной канве исключительно всех Господних Откровений, пленяет такой силой идеологии, что достаточно жить и работать по ним, чтобы доказать их абсолютное совершенство. С развитием культуры идеологического мышления, анализом исторической памяти вера в Творца завоевывает умы и сердца людей XXI века, и ей не нужно орудие насилия. Единственно, чего требует эволюционный фактор Господнего промысла, так это – чисто технической “притирки” требований современного развития к основополагающим положениям нормативного Писания. Падение старых и становление новых государственных структур и политических образований, сопряженных с различного рода драмами, никоим образом не затронуло  то образование, которое было явлено нам свыше Кораническим стихом: “... Я завершил для вас сегодня (Вероустав) религии (Своей) и проявил сполна Свою вам милость, назначив изволением Своим покорность воле Бога.” (Коран,гл.5ст.3), что на практике обрело интеллектуальное,
социальное, правовое и, наконец, финансовое обоснование непререкаемого превосходства Господних Истин над изощренными манипуляциями человека в угоду своим страстям, которые были всегда чрезмерно корыстными и неизменно заканчивались, в лучшем случае, крайне плачевно, чаще же – глобальными катаклизмами.
Итак, Всевышний открыл Моисею Закон в Торе. Он открыл Иисусу Этику исполнения этого Закона в Евангелие. Он открыл Мухаммаду Коран и в нем явил несомненную связь звеньев Господнего Посыла, при этом сопроводив его множеством знаков высочайшего научного толка, доступ к которым стал возможным исключительно с помощью новейших технических возможностей XX века. Более того Священный Коран указал на некоторые научные погрешности в Библейском тексте несовместимые с современным знанием, что было несомненно спровоцировано мощнейшим вторжением человеческого фактора в Священный текст. Таким образом, мы можем вполне согласиться с Жаном Гитоном (Jean Guitton. La pens?e moderne et le catholicisme 1934—1950), когда он говорит: “Ошибки научного толка в Библии являются ошибками человечества”. Более подробно эта тема излагается в книге Мориса Бюкая (член Французской Медицинской Академии). “Библия, Коран и наука. Священные тексты, исследованные в свете научного знания” (Maurice Bucaille .The Bible, the Qur’an and Science. Holy
Scriptures examined in the light of modern knowledge 7e ?dition, TTQ, Inc., 2003)”
C 2 : 256
C 2 : 190 - 193
C 3 : 61.
C 5 : 82.
C 7 : 31-33.
C 109 : 1-6